Мой отец был пастором несколько десятилетий. В какой-то момент я начала все чаще слышать от него, как сильно он хочет на небо, прямо сейчас! Он сопротивлялся мысли, что Бог может дать ему слишком долгую жизнь. «Синее небо меня так манит», — просил он петь с ним на каждой встрече родственников. И на его глазах были слезы.
Я вышла замуж. Мой муж стал пастором. Прошло несколько десятилетий, и он запел ту же песню. Он стал молиться той же молитвой, что и мой отец: «Я хочу умереть и пойти на небеса. Прямо сейчас. Хочу прекратить это все».
Апостол Павел стал пастором. Прошло время. И оказавшись в Ефесе, в церкви, он стал ощущать, будто боролся со зверями. И мысли его, этого счастливого, полного энергии пастора, стали об одном — о скорой смерти. «…братья, …мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых», — писал он в Коринф.
Это было то самое ощущение изможденного гладиатора, к которому выпускают на арену сначала тигра, потом льва, потом быка. И он сражается и сражается с ними. И нет этому конца. А все вокруг смеются и тычут пальцами.
Знакомое пасторам чувство, да?.. Долгая, многолетняя работа, которую ты любишь и ради которой готов отдать всего себя. «Работа-мечта!» — да, мы с мужем так и говорили друг другу, и от этих слов все еще не отказываемся. Но что делать с этими зверями? Одни откусывают тебе ногу. Другие руку. Они не разжимают зубы. От твоего мужчины остаются плачущие шматки. Он не спит ночью. Днем ищет пятый угол. Он сжимается и внутренне закрывается руками перед каждым входом в церковь. Но этого никто не должен видеть: и он идет красиво, мощно, улыбаясь и приветствуя всех. Говорит хорошую проповедь. А внутри — боль, пустота и сильное желание умереть сегодня вечером.
Передо мной вопрос: как помочь мужу-служителю? Может ли жена поддержать руки своего выгоревшего мужчины? Благородного рыцаря, на которого она восхищенно смотрит, надевшего однажды эти сверкающие латы и поклявшегося никогда их не снимать. Посвятившего себя служению и не мыслящего себя ни в чем ином.
Да, она может поддержать и ободрить его евангельской надеждой. Как это сделать? Влечь его к Иисусу. Господь зовет, чтобы к Нему приходили как раз те, кто сильно устал, изнурен трудом, отягощен бременами. Иисус сказал, что даст такому человеку то, что ему больше всего нужно — покой. По-гречески, можно сказать, и отдых.
Писатель Рэй Брэдбери дает, на первый взгляд, похожий совет: «Пойду-ка я съем пончик и посплю». Но это плохой совет. Просто отдых здесь не поможет. Физический покой не усыпит внутренних демонов, которые грызут моего мужа день и ночь. Но для начала покормить и положить его спать стоит, да. Так Господь утешал надломленного пророка Илию. Так давал отдых ученикам после выматывающего служения в окрестностях Галилеи.
Даже светские авторы чувствуют, что просто отдохнуть — мало. Эмили Нагоски, автор книги по выгоранию, пишет: «Отдых важен, потому что вы важны. Вы здесь не для того, чтобы быть «продуктивным». Вы здесь для того, чтобы быть собой, выйти на связь с Чем-то Большим».
Первая часть фразы звучит с теплотой, но очень наивно. Когда я выгорел, я хочу покой не для того, чтобы быть собой. Скорее — дайте мне отдохнуть от себя. Но в самом конце этой цитаты Эмили, как могла своим атеистическим умом, догадалась, что настоящая нужда — это выход на связь с «Чем-то Большим».
Так вот, выгоревшему мужу нужны не просто пельмени и подушка. Ему нужен Большой Иисус. Он предлагает отдых вместе с самим Собой! Это пакетное предложение — единственное исцеление изнуренного служителя, какое я вижу.
Выгорание не решается удалением с поля боя зверей. Выгорание решается возвращением на поле Христа.
Пол Вошер, славный наш брат, огнедышащий пророк Евангелия, говорит, что раньше считал так: чтобы проповедовать, нужна сила Божья в жизни проповедника. Прошло время, и он понял: сила Божья нужна ему даже для того, чтобы завязать шнурки. Выгоревшему человеку не хватает в какой-то момент ни первого, ни второго. У него нет силы и встать с постели.
Жена, не ругай его. Не считай лентяем. Не называй гордым. Воздержись от четырех вещей, которые во власти одного только Духа Святого: убеждать, осуждать, принуждать, контролировать. Пойди в свою молитвенную комнату и передай его там в руки Господа. Выйди из комнаты любящей женой.
Честно признать боль мужа — хорошее начало. Понимаете, одна из причин выгорания — это дегуманизация служителя, то есть его расчеловечивание. Человек, профессионально помогающий другим, становится функцией в глазах людей. Каким образом это происходит? Люди благодарны ему за проповеди, заботу, молитвы, стратегическое видение. Но людям малоинтересно — как там он сам?
Он ищет родственную душу, приходит домой — а там он тоже функция. Он заботится о многих, но мало кто заботится о нем как о личности. Его знают сотни людей, но он остается непознанным ими. Он рассказывает что-то искреннее о себе на проповеди. Но это все равно что посты в соцсети: контролируемая уязвимость, которой он держит людей на расстоянии с помощью откровенности, то чрезмерной, то недостаточной.
Ему нужны друзья: такие же служители, а, может, и не служители, а просто мужчины-христиане. Ему нужна жена-друг. Но этого мало, как выясняется, очень мало. Ему нужен великий и близкий Иисус, Кем он до конца познан и Кто его наполнит до краев.
В чем уникальная роль жены? В том, что она разделяет те же страдания, живя с ним в их прозрачном аквариуме на виду у всей церкви. Ее так же рассматривают под микроскопом, к ней могут быть так же безжалостны люди (и жены служителей). Она так же ощущает невидимое и мучительное расстояние между собой и людьми.
Ей хочется всех их любить. Но ей непонятно, что делать с выгоревшим мужем. Она видит его стенания и не может с кем-то поделиться, потому что никто не поймет. Они уже слышали от нее об этом — и уже смеялись над ней.
Она здесь, она рядом с ним, но ее дружбы с мужем не хватает, чтобы вытащить его из беды. И все же именно ей хочет довериться сердце мужа. Ему очень хочется быть спокойным, что с ней он не останется без прибытка. Она действительно первый фронт, на котором Иисус может послужить ее разбитому мужу. Вот в чем ее уникальная роль.
Помогите вернуть ему субботний покой. Попробуйте облегчить его ношу в самом служении. Организуйте встречи с наставником или душепопечителем. Эти три вещи хороши, но по старшинству они младшие.
А главные — другие три. Они касаются вашего духовного партнерства с мужем. Во-первых, в слезах молитесь за него. Можно и вместе с ним, но это получится, возможно, не сразу.
Во-вторых, читайте Писание с таким голодом, будто это ваш последний кусок хлеба. Можно читать вместе, но не настаивайте. Сейчас не время быть религиозным. Время быть просто нищим и слабым. По возможности делитесь с мужем негромко о том, каким вы обнаружили Бога в Писании.
Ну и третье: живите одной только простой детской надеждой на Христа. Не живите служением, не живите детьми, не живите своей репутацией. Эти вещи не дадут обновления, так нужного вам избытка энергии, чтобы расправить крылья, как орлы. Откройте для себя новую близость с Иисусом, какой еще не было ранее.
Только у Христа есть для вас благодать озарения, обновления, освящения, утешения, довольства, покоя и духовной свободы. Все это перечислил Исаак Амброз, написавший дальше потрясающее: «Не успевают наши глаза веры взглянуть на Иисуса, как наши сердца воспламеняются, словно сердца влюбленных». Вот сюда цельтесь, в эту точку.
Жена, твой муж мечтает оказаться сегодня на небе. Но на самом деле он мечтает оказаться сегодня в объятьях Иисуса. Он выгорел, потому что cменил пребывание в Иисусе на труд для Иисуса. Влеки своего мужа к Нему. Мы никогда бы не поняли, что Христос — это все, что нам нужно, пока Христос не стал единственным, что у нас есть.
